Незапланированная эмиграция. Из военного дневника харьковчанки (фото)
914
19 апреля 2022 08:40
Полина только отметила свое 18-летие. 17 февраля 2022 года она, первокурсница Харьковского биотехнологического университета, стала совершеннолетней. Мечтала путешествовать по Европе. Но не успела оформить ни гражданский, ни заграничный паспорта. Так с детским паспортом 13 марта она оказалась в восточной Германии, у харьковчан-айтишников, которые несколько лет назад уехали из Харькова в немецкую Йену.
Трудно предугадать, как сложится судьба молодой девушки из Харькова, убежавшей от войны. Но для себя Поля решила — она обязательно приедет в Харьков. Там остались родители, бабушка с дедушкой.
Кто-то решил пошутить — и запустил салют…
«24 февраля. В Харькове война. Было очень сложно принять это. Даже когда вышла на улицу, чтобы купить сахар и увидела пустые полки магазинов. Люди массово скупали продукты, консервы, колбасы, крупы, макароны. Сахар все-таки удалось купить после того, как обошла весь микрорайон. Не помню, были ли взрывы, но рёв автомобилей на дороге уже вызывал небольшую тревогу».
«25 февраля. Сначала думала, что наружные окна клеить не буду, чтоб люди с улицы косо не смотрели. А потом на горизонте увидела летящие снаряды «Градов». Сперва подумала, что кто-то решил пошутить и запустил салют (мы как раз 23-го февраля с друзьями обсуждали фейерверки, которые похожи на снаряды). Мысль заклеить окна уже не казалась такой глупой. Скотчем заклеила все стёкла, до которых дотянулась. После собрала в рюкзак вещи, аптечку, самое необходимое. Думала пойти в подвал, если ночью начнутся обстрелы, но родители наотрез отказывались куда-то идти. У меня была паника и ощущение беспомощности… Потом уснула, прошло».
«26 февраля. АТБ в двух километрах от дома. Очередь в магазине человек тридцать, но заходили быстро. В супермаркете напротив людей стояло до восьмидесяти. Полки в магазине были почти пустые. Масла, круп, макарон, муки, молочных продуктов, корма для животных, туалетной бумаги, средств личной гигиены почти не было. Или не было вообще. Люди на кассе рассчитывались картами. Казалось, скупались на все деньги, что были».
В тот день Поля вернулась домой победителем — с полным рюкзаком еды плюс еще целый пакет продуктов. Чем занималась два последних дня зимы, она уже плохо помнит.
«1 марта вместе с папой снова пошли в магазин. Удалось купить пачку конфет, две лампочки, сигареты, два пакетика кофе. Спустились в метро, где с начала войны жили люди. Они спали на полу, на ступеньках, в вагонах. По обе стороны платформы стояли питьевые фонтанчики с водопроводной водой. Людям раздавали печенье и суп. Мы отстояли очередь за хлебом: одна буханка – 33 грн наличными. Это был очень вкусный гречневый хлеб. Попробовали отстоять ещё одну очередь в супермаркет, но не стало света. Электричество тогда пропало в нескольких микрорайонах и в половине нашего. Нам повезло – в нашем доме свет был. По дороге домой сфотографировали часть снаряда, который врезался в землю. Еще один упал в ста метрах от нашего дома».
Ночью девушка очень переживала из-за того, что у соседей напротив горел уличный свет.
«Позвонила в полицию – свет погасили. Улицу освещали только скорые, которые ехали в сторону боевых действий. Все эти дни я, мама и папа сидели дома, в подвал не спускались. Еще пару дней безвылазно сидели дома. Было очень тяжело постоянно находиться в четырех стенах и слышать взрывы».
4 марта Полина с отцом принесли соседке по дому продукты и пошли к бабушке с дедушкой — на старую Салтовку.
«В тот день выпал очень красивый снег. Постоянно слышались взрывы. Пешая дорога к дому бабушки заняла полтора часа. Поклеили ей все окна. Говорили о моём отъезде. Меня боялись одну отпускать. Но я понимала, что не выдержу, если останусь. К тому же, я пообещала знакомому вывезти с собой других людей… По дороге домой увидели торчащий неразорвавшийся снаряд. Он упал напротив многоэтажки».
Дорога на вокзал
5 марта вещи были собраны в небольшой рюкзак.
«Очень долго мы с папой не могли вызвать такси. Потом таки нашли машину — договорились за 1 100 грн до Южного вокзала. Уезжали вместе с подругой, которая живет этажом ниже. Ехали через центр. Очень странно было видеть выбитые стёкла, разрушенные здания и понимать, что буквально неделю назад ты здесь была и всё было нормально… Очередь на эвакуационные поезда заняла все залы вокзала. Даже не могу назвать, сколько людей там было. Женщины с детьми, старенькие, переноски с животными. Со стороны площади прозвучал сильный взрыв. Но мало кто реагировал — уже привыкли. Тогда я впервые с начала войны услышала сирену воздушной тревоги. Было очень страшно и нервно. Подруга уехала раньше — ужгородским поездом. Я и мои спутники (женщина с двумя детьми) обходными путями попали на перрон. На выходе стояли бойцы терробороны: не пускали парней, только детей, стариков и женщин. Волонтёры дали нам воды. Час ожидания на морозе. Приехал Интерсити. Попросили не лезть вперёд: «Места хватит». Не сработало — давка была страшная, меня чуть не столкнули под поезд».
Эвакуационный вагон
«В вагоне было очень мало места. На двух креслах сидело по 3-4 человека. Мы разместились на полу. Пассажиры постоянно ходили по вагону, приходилось подвигать ноги. Когда засыпала, люди переступали. Сзади сидели очень милые старички. Дедушка позволил мне облокотиться о его ногу спиной. Иначе я бы не выдержала 18 часов езды. Когда ехали через Киев, попросили выключить свет. Женщина рядом с нами кричала, что мы «своими маячками привлечём ракеты». Поэтому я читала электронную книгу под курткой, чтоб не было видно света от гаджета».
Львов
«6 марта, 8.00. Львовский вокзал. Непривычно было переходить на украинский язык. Перед вокзалом — большой пункт для беженцев. Оттуда же отправляли на границу автобусами. Но мы поехали в город, в лагерь для переселенцев. Он находился в большом здании львовской фотостудии. Добраться туда помог мой знакомый, который ранее там поселился. Условия были отличные, приветливые люди. Только холодно очень. Беженцев было много, все спали в одном большом зале с буржуйкой, на надувных матрасах. Больше всего запомнилась женщина с грудничком, которому не было ещё и месяца».
«7 марта. Встретила харьковских друзей. Было тяжело понимать, что могу их больше не увидеть. Решили погулять по Львову. Следующую ночь провели в доме знакомой моей тёти. Невероятно благодарна ей за тёплый приём. Как-то даже неловко от такого количества внимания».
Граница
«Утро 8 марта. Выстояли час в очереди на автобус, который с вокзала вывозил людей к границе. Желающих выехать было очень много. Ехала стоя. Сидячие места — для стареньких и мам с детьми. Передо мной у женщины на коленях сидел грудничок. Он все время пытался выхватить из моего кармана бутылку йогурта…Волонтёры сказали, что будем час ехать. Но дорога заняла около двух — двух с половиной часов.
В три часа дня высадили нас на трассе. Перелезли через отбойник. Очередь к границе была километра полтора, а может и больше. Постоянно раздавали еду, чай. Но было очень холодно. С шести до девяти вечера стояли на одном месте — за три часа не прошли и 500 метров. Три часа в поле с маленькими детьми на морозе! На земле стояли переноски с животными. Люди устали и нервничали. Никто нам ничего не говорил, почему не двигаемся. Оказалось, всё это время людей по каким-то причинам не пропускали… Теплые сапоги намокли, пришлось выбросить. В запасных весенних сапогах было холодно. Ног почти не чувствовала. Стемнело, боялась потерять вещи. Ближе к полуночи нас запустили погреться в палатки с буржуйками. Ноги тряслись от усталости. Полчаса удалось просто посидеть. На КПП запускали группами. В самом здании было тепло. Это очень радовало. Документы проверили быстро».
Заграница
«9 марта. 3 часа ночи по киевскому времени. Прошли польскую границу. Поляки очень тепло нас приняли: предложили воду, пледы. Первым помогали женщинам с детьми. Свои пропуска мы ожидали в надувных палатках, похожих на длинный коридор. Там было очень тепло, хотя на улице шёл снег. Документы проверили быстро, объяснили, как дойти до автобуса, который отвезёт в первый из трёх польских лагерей, в которых я побываю. Он находился в огромном торговом центр, сплошь заставленном раскладушками. Удалось поспать целых четыре часа и немного перекусить. Волонтеры выдали польскую сим-карту. У них очень выгодные условия для тех, кто в Польше проездом. Мужчина-волонтёр довез нас на своей машине до Жешува, где был второй мой лагерь. Спасибо ему огромное. Очередь на регистрацию — на руку одели пластиковый зелёный браслет, который не снимала, пока не приехала в Германию. К вечеру поднялась высокая температура. Взяла в медпункте жаропонижающее. Поляки очень добрые, лагерь по условиям невероятно хороший — было всё необходимое для нас, убегающих от войны.
В Германию через Варшаву
«10 марта. Утро началось с медпункта. Мне дали целую пластинку жаропонижающих и таблеток от горла, рассказали, как принимать и пожелали удачи. Волонтеры помогли нам доехать до вокзала. Очень милый мужчина помог донести вещи, сам договорился насчёт билетов до Варшавы. Мы ничего не платили. Пять часов на вокзале в ожидании поезда. Маленьким детям волонтёры раздавали игрушки. Фотограф снимал беженцев. У него должна быть и моя фотография. Свободных мест в поезде почти не было. Села в проходе на откидное кресло. Волонтёры через окна подавали бутерброды и киндеры для детей. Попросили меня помочь разнести по вагонам. Было очень приятно смотреть на улыбки людей. В Кракове стало посвободнее. Купе было полностью наше. Наконец-то удалось подремать минут сорок. На Варшавском вокзале тоже было очень много людей. Оттуда на автобусе уехали в очередной лагерь. Это был огромный гипермаркет на окраине Варшавы. Постоянные сквозняки и холодно, но хорошая еда».
«11 марта. Спала часа четыре. Полдня лежала, было всё ещё плохо. Пила таблетки, чтоб сбить температуру и не так болели мышцы. Ребята из Германии, к которым я ехала, оплатили ночь в хостеле. Правда, он был на противоположной окраине Варшавы, и добираться туда долго — приехала к 10 вечера. Спала на кровати и в тепле. Хозяйка хостела очень тепло приняла меня. Старалась всё объяснить, хотя и на польском».
«12 марта. Немного отдохнув, рано утром отправилась на вокзал, чтобы продолжить свой путь в Йену. Вышла из дома. Общественный транспорт не ходил. Вызывала такси. Волонтёры центрального вокзала в Варшаве объяснили, куда и когда садиться на поезд в сторону Берлина. В пути было очень красиво. Польша невероятно отличается от Украины, даже если речь идёт о маленьких сёлах и полях. Высадили меня в Ржепине (пограничный город с Германией). На перроне стояли лотки с едой, набрала немного. Поляки в этом плане очень щедрые, спасибо. В Германию ехала на автобусе. В Берлин прибыла поздно, около 11 вечера. На автовокзале было много русскоязычных волонтёров. Они сразу помогли сориентироваться и провели на станцию ж/д вокзала. Выдали билет на шесть утра до Йены. Ночевала на вокзале в поезде. Впервые за всё время плакала. Очень затосковала по родным, которые остались в Харькове».
Конечная остановка — Йена
«13 марта. До Эрфурта доехали быстро — за 3 часа. В Эрфурте меня встретили друзья нашей семьи — замечательные люди, которые предложили пожить в их квартире и нашли на первые дни кров тем, кто ехал со мной. До Йены доехали так же — на поезде. Всё это время действовал билет, который выдали ещё в Берлине. Очень удобная система. Приятно удивило, насколько пунктуальный транспорт в Германии».
«Йена — очень уютный город. Непривычно спокойное и ухоженное место. Пришлось заново привыкать к карантинным ограничениям. Но это даже хорошо. Благодаря друзьям мне быстро оформили прописку в их квартире. Я получила финпомощь — чуть более 180 евро. Мне дали немецкую сим-карту».
Эмигрантка
«Чем я буду заниматься? Надо учить немецкий язык, вливаться в социум. Планирую закончить первый курс Харьковского биотехнологического университета. Возобновились онлайн-занятия в вузе. Если получится, возможно, попробую, учиться здесь. Но в родной город я постараюсь обязательно вернуться. Хочу участвовать в его восстановлении. А еще хочу помогать близким мне людям, которые остались в Харькове».